Фрагменты книги "Искажения"

Любовь… Пожалуй, самая иррациональная составляющая нашего существования. Великий дар, способный обернуться проклятием, вознести на небеса и низвергнуть в пропасть. О любви сказано и написано так много, что любые размышления по этому поводу могут показаться излишними. Но сердца пораженных стрелой Амура не удовлетворяются чужими объяснениями, вновь и вновь обращаясь к поиску личных смыслов происходящего.

Для человека, так или иначе задумывающегося о развитии собственного осознания, опыт любви нередко оборачивается испытанием, а порой ставит перед весьма жесткими выборами. Говорить о любви, не тронутой осознанием и движимой по преимуществу биологическим влечением, мы сейчас не будем, хотя бы потому, что об этом написано и сказано столь много, что едва ли не любые рассуждения на эту тему могут показаться бесплодным умножением сущностей. Гораздо интереснее обратиться к любви, явившейся человеку, способному привносить в свою жизнь смыслы, выходящие за пределы обыденного сознания. Ведь часто именно в таких ситуациях встреча с любовью воспринимается как искушение. В предельных случаях практикующий может либо отвергнуть ее или, поддавшись сладкому соблазну, оставить свои идеи, показавшиеся несовместимыми с сильными чувствами. Так или иначе, большинству из тех, кому посчастливилось испытать шквал чувств, довелось стоять перед непростыми выборами. Ведь в любви нет готовых рецептов, и кроме того, снадобья, изготовленные по чужим рецептам, вполне могут оказаться смертельными.

Любовь и намерения

В рамках этого небольшого раздела я хотела бы обратиться к одному из аспектов любви, которому, как мне кажется, уделяется крайне мало внимания. Речь пойдет о тонких взаимодействиях сознательных и бессознательных намерений партнеров, испытывающих взаимные чувства. Постараюсь прояснить, что я имею в виду.

С момента рождения (а возможно и раньше) каждый из нас попадает в плотное поле системных связей, сотканных из неосознанных намерений семьи, рода, государства, –  другими словами, больших систем или Полей. Подобно переплетенным древесным ветвям, свои и чужие намерения не только создают неповторимый узор Судьбы, но и формируют поля ожиданий.

Как слишком плотное, насыщенное, так и достаточно разреженное поле неминуемо создают ситуации, которые могут проявлять себя как в резком сопротивлении происходящему, так и, напротив, обусловленном следовании ожиданиям других. Так ткется ткань, на которой с годами проступают узоры личной судьбы. Отмечу в скобках, что в последние десятилетия едва ли не хорошим тоном стала тенденция сознательно блокировать всякого рода ожидания от партнера. О негативной зависимости и созависимости в один голос говорят как психологи, так и те, кто стремится к раскрытию собственного потенциала.

В то же время родовые программы, о которых хорошо знают психологи и которые передаются на уровне морфо-генетических полей, можно представить как своего рода код намерения, распаковывающийся в судьбе конкретного человека. Говорить об этом непросто: любые обобщения, связанные с описанием такого рода, лишь весьма косвенно относятся к Реальности - неопределимой, текучей, непостижимой по своей сути. В большинстве случаев, наблюдая за развитием таких отношений, мы можем судить лишь о верхушке айсберга, большая часть которого покоится в глубинах неизвестного. Тем не менее, нам вполне под силу осознать те якоря, что удерживают Судьбу в диапазонах обусловленности, ограничивая намерение развития кругом будничных интересов и однообразных, скучных целей.

Присутствие Другого –  будь то родитель или любимый, близкий друг или собственный ребенок –  подобно железной руде неизбежно смещает стрелку компаса личного намерения. Определить, в каком именно направлении произойдет смещение, удается далеко не сразу. И в каком-то смысле, близость может быть описана как определенного рода проницаемость чужих намерений. При этом намерение партнера может как поддерживать наше собственное, так и препятствовать его реализации. Для тех, кто верит в силу молитвы и мысленного послания, влияния такого рода довольно очевидны. Однако большинство даже самых заядлых скептиков опасаются силы проклятия или наговора, которые, по сути, и являются выражением сфокусированного намерения.

Коллективные намерения, наиболее ярко манифестирующие себя во время войн и социальных потрясений, весьма существенно влияют на судьбы тех, кому довелось стать их современниками. Они прорастают глубоко за пределы как личных историй, так и больших систем, свидетельствуя о себе лишь косвенно и по большей части постфактум. В близких отношениях такое взаимовлияние становится более прозрачным. Глубокие отношения напоминают алхимический процесс, в ходе которого возникает абсолютно новое качество намерения.

Рассматривая аспекты развития отношений с позиций намерения, мы можем обрести не только понимание многих противоречий, кажущихся необъяснимыми, но и получить в свое распоряжение ключи к решению казавшихся сложными проблем. Такой взгляд позволяет сфокусироваться на тех аспектах отношений, которые позволяют каждому из партнеров реализовать потенциал Человека Духовного в соответствии с совершенным однажды свободным выбором следования собственному пути.

Неизбежные кризисы отношений во многом связаны с появлением у одного из партнеров намерения, до сих пор не проявленного на палитре отношений. Тот, с кем это происходит, как правило, не способен самостоятельно объяснить, с чем это связано: влекомый неведомой силой, он вступает в пространство нового опыта. И если влияние инерционной силы в личной практике выступает как значительная проблема, то в случае партнерских отношений она, фигурально выражаясь, умножается на два. Новый опыт – как собственный, так и близкого человека –  всегда являет собой путь в неизвестность, путь, не дающий каких бы то ни было гарантий. А потому вступивший на него неизбежно рискует. 

Нежелание понять риск партнера или, как минимум, настороженное к нему отношение по-человечески вполне объяснимы. Так, чаще всего он воспринимается как угроза для существующей привязанности. В большинстве случаев появление этой угрозы тщательно камуфлируется внешними относительно осознания факторами –  биологическими фазами развития, особенностями социальных взаимодействий, равно как и обстоятельствами жизни, чаще всего воспринимаемыми как фатальные. И, как правило, именно эти факторы, а не глубинные метаморфозы намерений становятся объектами рассмотрения помогающих специалистов.

Конечно же, ни одни отношения не застрахованы от гибели. Боль, сопровождающая этот процесс, бывает разной, но всякий раз так или иначе связана с нарушением внутренней целостности, а иногда с утратой частички души. Описывая подобный процесс, психолог Е. Веселаго рассмотрела его с той точки зрения, что в ходе разрыва один из партнеров забирает внимание: «Боль –  когда мы протянулись к кому-то или куда-то, составилось общее, перемешанное поле, и вдруг движение остановилось. Это бывает чаще всего потому, что второй стороне это движение более не интересно. Она забирает свое внимание… Это может быть и прошлая травма и системное переплетение, но так же и “просто” ТАКОЕ новое, где быть нельзя, это сломает все “традиции” и привычные паттерны…». 

Порой возникает впечатление, что «непривязанность» в отношениях, призывы к легкости и «самодостаточности» являются отражением страха боли. Страх нередко подталкивает партнеров к поиску гарантий и построению «взаимовыгодных» отношений, всячески вытесняя мысль о сокровенном намерении души, которое некогда способствовало возникновению чувства.

Привязанность и ревность, сопутствующие любви, не просто отравляют ее, но порой и убивают вовсе. Вот как об этом с горькой иронией пишет Макс Фрай: «Почему-то принято считать, что любовь –  это непременно светлое и прекрасное чувство, а уж быть объектом чьей-то любви –  сплошное удовольствие. Увы, это почти всегда не так. Перекроить по своей мерке и оставить при себе –  вот чего обычно хотят любящие, супруги или родители, без разницы. Честно говоря, даже не знаю, кто хуже».  

Думается, что основным условием для гармоничного развития отношений является внутренняя готовность меняться, соотносить и синхронизировать собственные намерения и состояния с намерениями и состояниями партнера. Отношения, вдохновленные глубокой любовью, по всей видимости, способны к формированию общего намерения, часто глубоко сокрытого и трудно поддающегося описанию. Это в равной мере справедливо как относительно отношений, построенных на любви, так и тех, в фундаменте которых лежит искренняя дружба. М. Бахтин, развивая онтологическую модель диалога и выделяя в качестве основных структур самосознания и собственного образа «Я» такие структуры, как «Я-для-себя», «Я-для-другого» и «Другой-для-меня», писал о некотором «избытке видения» по отношению к другому: «Мне не даны мои временные и мои пространственные границы, но другой дан весь». Подлинная жизнь личности, по его мнению, способна раскрыться в диалоге, возникающем в моменте «несовпадения человека с самим собой», что и представляет собой предельную манифестации любви.

Мы нередко забываем о том, что каждый из нас представляет собой поток непрерывных изменений. И такое положение дел остается неизменным, несмотря на непрестанные попытки законсервировать себя и других в устойчивых и жестких формах принятых описаний. В то же время, одна из ведущих установок культуры состоит в закреплении преставлений о неизменности человека, установок, ограничивающих диапазоны изменений довольно жесткими рамками. Социальная реальность не терпит непредсказуемости: ведь именно предсказуемость является тем цементом, который склеивает ее конструкцию. Возможно, именно поэтому одна из причин того, что люди противятся изменениям, происходящим с их близкими, заключается в привычном наследовании жестких структур поведения.