Уставший воздух льнет к домам, старым питерским домам, молчаливо хранящим тайны своих обитателей: будущих, нынешних, прошлых. Невидимый, заполняет мир смыслами. И ткань жизни вновь становится плотной.

Осень…

В легком порыве ветра рождается форма – невидимая, неуловимая. А голуби купаются в лужах на асфальте, отражающих равнодушное блеклое небо.

В колодцах дворов тонут люди. В колодцах глаз исчезают миры. Чтобы, исчезнув, возродиться вновь. Восемь миллиардов миров, живущих ныне. Тех, кто были до нас, чьими мыслями и намерениями сотканы наши чувства. Восемь миллиардов миров, не подозревающих о существовании друг друга.

В порыве ветра рождается форма. В изгибах внимания – вспышки смыслов. Кому суждено отразиться светом?

Осень…

Только людям свойственно экономить. Голуби купаются в лужах. Капли воды растворяются на асфальте. Только люди скупятся на чувства, берегут слова и улыбки. Не потому ли восемь миллиардов миров вращаются вокруг иллюзорных смыслов?

Питерский воздух льнет к домам, проникает сквозь занавески, выведывает чужие тайны. В колодцах дворов отражается небо. Или это вода расплескалась по асфальту?

Осень…

Речитатив колес. Игривый шарм вокзала.

Отчетливая перспектива рельсов.

Забытое, сладкое ощущение – писать ночью в поезде. Под стук колес выводятся танцующие строки.

Нигде, как в дороге, столь явственно не ощущаются промежутки, в которых жизнь, подобно разоблаченному оборотню, являет себя в паузах.

И проступают трещинки между событиями, в любой момент готовые расшириться, разверзнувшись пропастью.

В аэропортах и на вокзалах становится пронзительно ясно, что мы здесь совсем ненадолго. Но, несмотря на это, мы продолжаем жить так, будто впереди – вечность. Лишь когда приходит  осознание того, что мы здесь всего лишь гости, кажется, что внутри головы разливается свет. В такие минуты рассыпаются, разбиваются иллюзии, а пазлы старательно склеенных представлений разлетаются под порывами безжалостного ветра…

Подобно старому кладовщику, отпираю двери, включаю свет и принимаюсь перебирать запасы.

Бесполезное занятие, как кажется порою, но ведь иначе и не поймешь, что сознание – жесткий диск, дефрагментированный по всей Вселенной.