Окруженный горами со всех сторон, Мае Хон Сон спит, свернувшись калачиком вокруг озера. В озере отражаются сновидения и мечты.

В Мае Хон Соне время не считается за реальность. Ведь в Городе Трех Туманов всем заправляет ветер. Он нагоняет облака на вершины обнимающих город гор, лишь изредка очищая небо, чтобы позволить всевидящему глазу Солнца как следует осмотреться.

На берегу озера в Мае Хон Соне есть кафе со ставнями из черного дерева. Распахнутые ставни протянулись к самой воде, словно жадные руки, стремящиеся дотянуться до теплой глади. Под столиками – педали старинной швейной машинки, витые, украшенные причудливыми вензелями.

За одним из таких столиков будет непременно написана Самая Главная Книга. Я даже знаю, за каким – тем, что по самому центру. Но пока никому не ведомо, о чем будет эта Книга, и  главное – кто станет ее автором.

Но это и неважно. Ведь в Городе Трех Туманов все зависит только от ветра. Неуловимый, шаловливый, беспечный, он способен в один момент нагнать и разогнать тучи. Но мало кто знает, что у здешнего ветра есть и очень важная работа: он подгоняет свечи, плывущие по кругу в крошечном водоеме возле белой пагоды. Каждая зажженная свеча – воплощенное намерение. А потому, если ветер остановится, нарушится круговорот мира.

В белом храме у самого озера сидит сплетенный из соломы Будда. Будды каменные и золотые, покрытые новенькой краской и облупленные от касаний времени, думают о нем с уважением. И что уж тут скрывать: иные и вовсе завидуют. Кажется, что соломенный Будда – самый счастливый из всех. Ведь его тело – трава, пропитанная лучами солнца.

В Городе Трех Туманов есть аэропорт. Самый настоящий, со взлетной полосой, живыми стюардессами и стойкой регистрации. И качелями. А как же иначе: рядом с любым аэропортом непременно должны быть качели. Для тех, кто не может не летать, для кого полет – состояние, радость, вдохновение. Единственная опасность состоит в том, что, увлекшись этим важным занятием, можно опоздать на свой рейс. Ведь в аэропорту Мае Хон Сона приземляется и взлетает лишь пара самолетов за сутки. И когда это случается, ветер бежит за стальными птицами, отрывается по полной. Яростный, сильный, он провожает их до горы, той самой, за которой живет Самый Густой Туман. Там Ветер останавливается и, задумчиво касаясь колоколов на зонтиках храмов, летит обратно. Успокоившись после бешеного полета, он тихо раскачивает качели, такие же пустые, как взлетная полоса напротив.

По вечерам в Городе Трех Туманов появляются повозки тех, кто устремляется на Ночной Базар, чтобы заполнить его ароматной снедью. Сонное озеро поднимает ресницы берегов. Завернутый в банановые листья рис, палочки с кусочками неведомой снеди, коптящиеся на жаровнях, пестрота манго, ананасов, драконовых фруктов – игнорируя законы перспективы, все отражения смешиваются с огнями в озере.

Утро в Город Трех Туманов приходит медленно, словно нехотя. Если в пять утра начать восхождение на гору, можно добраться до вершины до восхода Солнца. Наблюдать, как пояс Ориона, разметивший темный небосвод, понемногу тускнеет.

В городе Трех Туманов утро заливает воздух белесым светом, напоминающем отражения Белого Храма. Каждый из Трех Туманов живет собственной жизнью. Рассветный Туман, проснувшись, потягивается, выдыхает, и от этого выдоха скрываются из вида окрестные горы. Густая белая пелена становится все плотнее, пока плотное облако не окутывает голосистые колокола и горделивый лик ступы.

Вдох-выдох.